один мой университетский одногруппник, технофил и циник, разводил канареек. дома у него вечно издавали трели с полдюжины птиц. как-то летом я обнаружил, что одна из его птичек разгуливает мирно вдоль открытого окна.
- и что, не боишься, что улетит? – спросил я.
– а, сколько раз они улетали. – ответил он. – у них же дыхалка слабая. метров 20 протелят и запыхались уже. а где тут сесть? деревьев нет, только на другой подоконник. ну полетают туда-сюда; как есть начинают хотеть, так и возвращаются.

за окнами расстилалась крупнейшая в Европе площадь; до ближайших деревьев было метров 70. небо было синим, солнце летним; канарейки оглушительно пели в стоящих вокруг клетках.

В последнее время я разговариваю с людьми на улице, если они ко мне подходят с вопросами, доброй вестью или предложением пройти психологическое тестирование.

В этот раз ко мне подошел светловолосый мальчик, который спросил, живу ли я в этом городе. И работаю ли я. Я, конечно, переспросил, что он имеет в виду, и ответил, что в таком случае не работаю (не хочу на службу и не получаю зарплату). Дальше: "Открыты ли вы новым возможностям?". Вы должны понимать, что в этот момент мальчик почти попал. Оставалось немного, я ответил, что возможностям-то я открыт и вернул ему вопрос. Мальчик ответил, что он-то конечно, да-да-да, новым возможностям открыт еще больше. Дальше оставалось только ждать.

Мальчик что-то лепетал то ли про финансы, то ли про возможность заработка. Я почти не слушал, но пристально смотрел в его глаза. В очередную его паузу предложил ему возможность, а он ведь открыт новым возможностям, предложил ему возможность заняться со мной сексом.

Убежать он уже не мог: эмоции в нем кипели. Что-то среднее между страхом и агрессией, я даже боялся, не начнет ли он применять ко мне физическую силу. Впрочем, я и выше и крепче. Я выяснял у него, почему его возможность заработать денег лучше возможности заняться сексом. Четким, спокойным голосом, как я это делаю со своими клиентами, я выяснял у него, уточняя детали, почему он все-таки не считает деньги возможность, а секс – такую важную для поддержания тела вещь, возможностью не считает.

Дальше была два пути, либо спросить девственник ли он, либо пойти по пути объяснения иллюзорности бытия, денег, и тела, конечно, но про тело умолчать, а показать ему, что тело его – это инструмент достижения истинной цели, и что в процессе достижения цели за телом надо ухаживать и удовлетворять его желания, иначе тело тебя предаст. Но мальчику было уже очень страшно. И я выбрал самый плохой вариант, третий. Я до сих пор переживаю по этому поводу и не могу себе простить такой выбор.

"Хорошо, вернемся к деньгам. Я долларовый миллионер, какую возможность вы можете мне предложить?!" Тут, я, конечно, еще предпринял краткий экскурс по своей одежде, а точнее по ее рваным и дырявым частям, тем самым вселив в него окончательную уверенность, что я таки миллионер, потому что я очень подробно (и с любовью) рассказал ему, почему я ношу именно эту старую одежду.

Конечно, можно было бы еще поиграть в "а почему вы так легко поверили, что я вам предлагаю секс, и в то, что я миллионер? как-то вы плохо подготовились и сдаетесь при первых трудностях". Мальчик вежливо поинтересовался, что у меня за бизнес. А потом мы разошлись. Он переживать, что вот так легко на улице его могли лишить самого ценного. А я... а я пошел оплачивать кофе своей кредиткой какого-то там уровня премиальности и жалеть, что я так с мальчиком был скромен, что боялся исходящего от него страха, что не надавил на него, и так далее и так далее. Очень все это как-то неприятно, когда ты не добиваешьcя нужного эффекта в таких вот разговорах. Очень.

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

Сюжет о человеке, которому врачи сказали, что жить ему осталось считанные месяцы. И правда, здоровье ощутимо тает с каждым днём.
И вот он вспоминает всё то, что давно хотел сделать. Собирает силы и средства, делает, ездит, пишет, слушает, etc. Наконец, список дел исчерпан. Исчерпан и список фантазий; ничего больше не придумывается, ничего не хочется.
А смерть всё не приходит.

утром возле входа в метро я увидел лежащего в снегу подбитого белого фламинго. я никогда не видел их вживую (зоопарк в детстве не в счет), поэтому не знаю, какого они бывают размера: мой был величиною с небольшого гуся. повинуясь внезапному порыву милосердия, я взял птицу на руки, чтобы отвезти в ветклинику. где только ее теперь искать. да и поздно уже, время около десяти вечера. фламинго сперва лежал тихо, будто мертвый, потом начал вырываться, а после снова затих, но уже, по-видимому, довольный жизнью.

я пошел в какие-то темнеющие переулки, где, по моим смутным воспоминаниям, вроде бы находилась ветклиника... а потом сон плавно сменился, и фламинго остался в предыдущем сновидении.

Я, конечно, в приметы всякие особо не верю, но иногда едешь на машине — идет кот, черный. И так нагло идет, и так выразительно на тебя смотрит, как бы тонко намекая, что это он не по своим делам идет, а по твоим. Не к канарейке.

Я думаю, когда Гаутаме было 29 лет, он пошел к врачу. Ну, допустим, стоматологу. И стоматолог сказал ему, что чувствовать это ок.
Гаутама, это боль, - сказал стоматолог, - боль, это Гаутама.
И завертелось.

...в ходе философствования рано или поздно наступает момент, когда уже хочется издать лишь некий нечленораздельный звук." (Витгенштейн, ФИ, 175).

Тьюринга и Витгенштейна практически невозможно встретить в одной строке.
Между ними - какая-то тончайшая паутина связей. Англичанин, просидевший всю жизнь в Англии (не считая популярного в те времена в Англии сексуального туризма по более свободным странам севера Европы); и австриец, мечущийся по всей Европе до, после, между и во время двух мировых войн.
Они оба работали в Кэмбридже и были знакомы.
Оба "слишком сильно затянули удавку на своей шее".
Тьюринг взламывал немецкие военные коды (притом весьма успешно) и придумал компьютер. Витгенштейн - закопал аналитическую философию.
В "Философских исследованиях" можно найти описание упрощенного варианта той самой "Энигмы", за которую Тьюринг получил свой крест.

Из их отношений, если они вообще сколько-нибудь осязаемы, невозможно нацедить никакой драмы. Между тем, эти два человека одновременно и незаметно, но в то же время очень фундаментально повернули какие-то невидимые шарниры всей современной культуры.

"Воля ваша, а для России нужно еще и физическое представительство в своих сановниках. Черт ли в этих лилипутах?"
(Вяземский, Записные книжки, с.203)

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра